Пожалуйста, будьте внимательны при указании страниц для копирования! Пагинация страниц соответствует автоматической нумерации сайта и может не совпадать с пагинацией самого издания. Сверить номер текущей страницы с ее порядковым номером на сайте возможно с помощью функции «Быстрый просмотр».

Страницы с до

Пожалуйста, введите не более allowedPages страниц

Тип экспорта:

Текстовый файл Ссылка на страницу Google Диск

Текстовый файл

E-mail:

Отправить Выйти из Google Диск

OK

Языкознание и литературоведение/История всемирной литературы
OK

Efraim Sicher Babel’ in Context A Study in Cultural Identity Academic Studies Press Boston 2012 Эфраим Зихер «Еврей на коне» Культурно-исторический контекст творчества И. Э. Бабеля Academic Studies Press Библ иороссика Бос тон / Санкт-Пе тербу р г 2024 УДК 82.02 ББК 83.3 (2Рос=Евр) 6 З66 Перевод с английского Александра Кочековского и других Серийное оформление и оформление обложки Ивана Граве Зихер Э. З66 «Еврей на коне». Культурно-исторический контекст творчества И. Э. Бабеля / Эфраим Зихер ; [пер. с англ. Александра Кочековского и других]. — Санкт-Петербург: Academic Studies Press / Библиороссика, 2024. — 324 с. — (Серия «Современная иудаика» = «Contemporary Judaica»). ISBN 979-8-887196-56-5 (Academic Studies Press) ISBN 978-5-907767-75-1 (Библиороссика) Исаак Бабель — один из величайших авторов коротких рассказов начала двадцатого века. Тем не менее, его жизнь и творчество окутаны тайной. В книге рассматривается культурная идентичность Бабеля как пример противоречий и напряженности между литературными влияниями, личной лояльностью к власти и идеологическими ограничениями. УДК 82.02 ББК 83.3 (2Рос=Евр) 6 © Efraim Sicher, text, 2024 © А. Кочековский и другие, перевод с английского, 2024 © Academic Studies Press, 2024 ISBN 979-8-887196-56-5 © Оформление и макет. ISBN 978-5-907767-75-1 ООО «Библиороссика», 2024 Примечание о ссылках Я ссылаюсь на следующие издания текстов Бабеля: Детство и другие рассказы / сост. Эфраим Зихер. Иерусалим: Библиотека Алия, 1979 (Детство); Собрание сочинений: в 4-х т. / сост. И. Н. Сухих. М.: Время, 2006 (Собрание сочинений). Благодарности Я благодарен множеству друзей и коллег, которые на протяжении многих лет (возможно, даже слишком многих) вдохновляли меня на написание этой книги, давали комментарии или участвовали в беседе о культурной самобытности Бабеля. В частности, я хотел бы поблагодарить, извинившись за неизбежно неполный список: покойного Мордехая Альтшулера, Кэрол Эвинс, Йоста ван Баака, Хамутал Бар-Йосеф, Галину Белую, Патрисию Блейк, покойного Дональда Фангера, Григория Фрейдина, покойного Ионатана Франкеля, Амелию Глейзер, покойного Мориса Фридберга, Алену Яворскую, Рину Лапидус, Мирью Леке, ЗалманСимха (Стива) Левина, Элису Нахимовскую, Светлану Наткович, Елену Погорельскую, Дэвида Г. Роскиса, Батю Вальдман и Рут Вайс. Я также обязан поддержке Центра им. Леонарда Невзлина по изучению российского и восточноевропейского еврейства при Еврейском университете в Иерусалиме. Публикация англоязычного издания этой книги стала возможной благодаря гранту № 1839/11 Государственного израильского научного фонда (ISF). Русское издание финансировалось за счет исследовательского гранта Университета им. Д. Бен-Гуриона в Негеве. Спасибо Екатерине Яндугановой, Ивану Белецкому и всем сотрудникам в издательстве ASP. Наконец, есть долги, которые невозможно оплатить в этом мире: перед Тоби Гольцманом, покровителем и благотворителем бабелистики, и перед А. Н. Пирожковой, без которой у меня не было бы доступа к рукописям Бабеля. Эта книга — дань уважения их тихим, но решительным усилиям по сохранению памяти о Бабеля, а также посвящается памяти двух людей, которые по-своему были страстно ему преданны. Б л агод ар н о сти 7 Ранние варианты частей этой книги впервые появились в статьях в журналах: «Slavonic and East European Review», «Studies in Contemporary Jewry», «Revue des études slaves», «New Zealand Slavonic Journal», «Shvut», «Aschkanas», «Canadian Slavonic Papers», «Параллели» (Москва) и «Dapim lemekhkar besifrut» (Университет Хайфы). Третья глава была опубликована как «Шабос-нахаму в Петрограде: Бабель и Шолом-Алейхем» в книге: Исаак Бабель в историческом и литературном контексте / отв. ред. Е. И. Погорельская. М.: Книжники, 2016. С. 452–473; авторизованный перевод с английского Анны Урюпиной. Текст печатается с разрешения издателя. Предисловие к русскоязычному изданию Эта книга предлагается российскому читателю к 130-летию со дня рождения Исаака Бабеля в 2024 году как скромный знак уважения к мастеру советской русской прозы и ведущему еврейскому писателю ХХ века. Долгие годы открыто писать о еврейском и идишском контексте творчества Бабеля было невозможно, а с конца 1930-х годов говорить о Бабеле было трудно по политическим причинам. Даже после отмены цензуры критики не всегда были готовы признать культурное происхождение Бабеля. Когда стали доступны архивные источники, ряд новых исследований рассказов Бабеля показали сложность его эстетики и идентичности. Посвященная Бабелю конференция, организованная Е. И. Погорельской и состоявшаяся в ИМЛИ (Москва) в июне 2014 года, собрала ученых со всего мира и продемонстрировала международный интерес к Бабелю. За десять лет, прошедших с момента первой публикации этой книги, в России, Израиле, Германии и Соединенных Штатах было проведено много важных исследований наследия Бабеля, о которых я не смог адекватно рассказать в этом исправленном издании. Я надеюсь, что эта книга познакомит новое поколение читателей и ученых с гением человека, который поплатился жизнью за отказ пойти на компромисс со своей художественной целостностью и своей преданностью истине. Введение Кем был Бабель? Не надо даром зубрить сабель, меня интересует Бабель, наш знаменитый одессит. Он долго ль фабулу вынашивал, писал ли он сначала начерно иль, может, сразу шпарил набело, в чем, черт возьми, загадка Бабеля?.. С. Кирсанов 1 Еврей, который сел на лошадь, перестал быть евреем и стал русским. И. Э. Бабель. Закат Два Бабеля Москва, 1994 год. Боги коммунизма пали. Увечный ребенок с иконой и нищенской миской в руках, под символом новой идеологической системы, империи Макдональдса, казалось, подводил итог радикальным переменам, которые начались с распадом Советского Союза. Как израильский ученый, опубликовавший два тома рассказов Бабеля на русском языке, я был приглашен на конференцию, посвященную столетию Бабеля, в Российском государственном гуманитарном университете 2 в Москве . Мероприятие проходило «под прикрытием» конфе1 Цит. по: [Голованивский 1989: 213]. 2 Речь идет о конференции «Феномен творчества И. Э. Бабеля: проблемы современного восприятия, интерпретации и научного издания», которая прошла с 6 по 9 июля 1994 года. — Прим. пер. Введе н и е 10 ренции, посвященной Зощенко. Тогда казалось, что еще не пришло время полностью раскрыть значимость Бабеля как крупного автора советского периода. Почему это было так? Почему Бабель по-прежнему не вышел из серой зоны осторожных и неполных публикаций перестроечного периода? Если российская литературная история теперь готова принять всех писателей, включая диссидентов и эмигрантов, то какое место следует отвести на страницах истории русской культуры имени Бабеля? Выяснилось, что существовало по крайней мере два Бабеля — еврейский и русский писатель. Прошло более 70 лет со времен симбиоза русско-еврейской (через дефис) идентичности. Лишь немногое сохранилось в памяти о становлении и расцвете письменности российских евреев, а еще меньше — о великом возрождении литературы на иврите в крупных городах черты оседлости, а особенно в Одессе, родном городе Бабеля. Будучи советским автором, Бабель пользовался славой как прозаик-экспериментатор, ставший «мастером молчания», прежде чем его поглотил 3 сталинизм . Однако после падения коммунизма он был заклеймен как «маркиз де Сад» большевистской революции [Яркевич 1994]. В пробужденном русском национальном сознании Бабель оказался в лучшем случае маргинальным писателем, а в худшем — чужим и враждебным. Конечно, в послереволюционном контексте советский и русский Бабель не исключает Бабеля иконоборческого, очень индивидуального, не преданного ни партии, ни идеологии, и может одинаково вписываться как в русскую прозу 1920-х годов, так и в западноевропейский модернизм и сходные течения на идише и иврите. К XXI веку Бабель стал значимой частью культурной идентичности русскоговорящей еврейской читающей публики в России и Израиле; более того, он способствовал возвращению к еврейским традициям, точнее, к светской еврейской идентичности. В 2004 году в Одессе прошел фестиваль еврейской культуры, обращенный в том числе к Бабелю и к прошлому города, а в 2011 году на фестивале в честь самого Бабеля 3 См. [Белая 1989а: 149–169]. См. также пересмотренный текст: [Белая 2002]. См. также [Гандлевский 2009]. Глава 1 Случайный свидетель истории Краткий очерк короткой жизни писателя Начало Исаак Бабель родился на Молдаванке, в убогом рабочем районе Одессы, 13 июля (30 июня по старому стилю) 1894 года в семье Эммануила Исааковича, родившегося в Белой Церкви в 1863 или 1864 году, и Фени (Фейге) Ароновны, дочери Аарона Моисеева и Хаи-Леи Швехвель, родившейся в 1862 году. Первоначальная фамилия семьи была Бобель, но Эммануил Исаакович изменил ее около 1911 года на Бабель [Цукерман 1981; Погорель1 Левин 2020: 19–23] . В 1899 году Бабели переехали в Николаев, где Эммануил Исаакович работал в фирме Бирнбаума, торговавшей сельскохозяйственными машинами. Позднее он открыл в Одессе свою торговую фирму. Исаак учился в Коммерческом училище имени С. Витте, где процент еврейских учеников был выше благодаря финансовой поддержке школы местными 2 евреями : «Процентная норма была трудна в нашей гимназии, всего пять процентов. Из сорока мальчиков только два еврея могли поступить в приготовительный класс. Учителя спрашивали этих мальчиков хитро; никого не спрашивали так замыслова1 См. также [Александров 2011: 23–25]. 2 О детстве Бабеля в Николаеве см. [Погорельская, Левин 2020: 23–33]. Сл уч а й н ы й с ви д етел ь и сто р и и 31 то, как нас» (Детство: 36). Так описывает приготовительные экзамены в одесскую гимназию, в реальное училище, и в коммерческое училище более чем десятью годами ранее русско-еврейский журналист и будущий руководитель сионистов-ревизионистов Владимир (Зеэв) Жаботинский: «С 1888 года был введен закон, согласно которому в государственные учебные заведения принимался один еврей на девять христиан, и поэтому возросла конкуренция между экзаменующимся Моисеева закона. Поступить удавалось лишь настоящим вундеркиндам или тем, чьи родители давали солидный куш учителям, а я был гол с обоих боков» [Жаботинский 1985: 15]. В 1905 году юный Исаак был отправлен обратно в Одессу, на Тираспольскую улицу, к тете Кате (Гитл), после чего семья поселилась на соседней улице, Дальней. Затем они переехали на Ришельевскую улицу, в фешенебельный центр города. В январе 1906 года Бабель поступил в Коммерческое училище имени Николая I. «Там обучались сыновья иностранных купцов, дети еврейских маклеров, сановитые поляки, старообрядцы и много великовозрастных бильярдистов. На переменах мы уходили, бывало, в порт на эстакаду, или в греческие кофейни играть на бильярде, или на Молдаванку пить в погребах дешевое бессарабское вино» («Автобиография», Детство: 7) 3 . Ни «Автобиография» Бабеля, написанная в 1924 году для подтверждения идеологического авторитета советского писателя, скрывавшего свою крайне индивидуальную личность за декларируемой лояльностью советского писателя, порвавшего с буржуазным еврейским прошлым, ни так называемые автобиографические рассказы не имеют строгого отношения к фактам. Отец 4 Бабеля, например, был не особенно успешным коммерсантом . Это отнюдь не еврейский маклер или брокер, как, например, Менахем-Мендель Шолом-Алейхема или бабелевский Цудечкис 3 Ср. [Жаботинский 1985: 18]. См. также: [Кацис 2019; Погорельская, Левин 2020: 35–54]. 4 В 1912 году из 25 фирм по продаже сельскохозяйственных машин пять принадлежали евреям [Еврейская энциклопедия 1908–1913, 12: 60]. Глава 2 Шабос-нахаму в Петрограде Бабель и Шолом-Алейхем В 1918 году Баал-Махшовос (Исраэль Исидор Эльяшев) публикует статью, в которой он призывает рассматривать еврейскую литературу как единую, и до сих пор продолжается спор о существе еврейской литературы. В сборнике критических эссе израильского литературоведа Дана Мирона [Miron 2010] рассматривается скорее ассоциативная или тематическая связь между отдельными еврейскими писателями, творившими в разных странах и на разных языках, нежели целостность единой еврейской литературы на идише или на иврите. Это положение Мирон рассматривает на примере романа Кафки «Процесс» («Der Prozeß»), написанного в 1914–1915 годах и опубликованного в 1925 году, и последнего рассказа Шолом-Алейхема из цикла «Тевье-молочник» («Тэвье дэр милхикэр»), «Изыди» («Лэх лэхо»), написанного в 1914 году и опубликованного в 1916 году (в год смерти Шолом-Алейхема) [Шолом-Алейхем 1988–1990: 2, 231–242]. Мирон отталкивается от книги Рут Вайс, «Современный еврейский литературный канон» [Wisse 2000: 66–67; Вайс 2008], а я в качестве отправной точки буду использовать противоположные позиции Мирона и Вайс, чтобы опровергнуть методологическую концепцию отдельных национальных еврейских литератур и предложить более правильный, на мой взгляд, подход к развитию еврейской литературы на разных языках в период литературного модернизма в начале ХХ века. Ш а бос- н ах аму в П етр о г р ад е 111 Тексты Кафки и Шолом-Алейхема были написаны во время киевского процесса Бейлиса, ложно обвиненного в ритуальном убийстве, а также на фоне изгнания евреев из деревень в 1911– 1913 годах. Кафка внимательно следил за ходом дела Бейлиса, поэтому Мирон полагает, что в рассказе «Приговор» («Das Urteil», 1912) скрываются аллюзии на киевские события. По предположению Мирона, Кафка, возможно, намеревался написать пьесу об этом деле. Несомненно, арест невиновного человека, основанный на ложных обвинениях, мог подсказать Кафке сюжет «Процесса». Шолом-Алейхем также следил в то время за делом Бейлиса, находясь далеко от Киева, в санаториях Германии, Швейцарии и Италии на лечении от туберкулеза (болезни, от которой через десять лет умер и Кафка). Этот антисемитский клеветнический процесс отразился в книге Шолом-Алейхема «Кровавая шутка» («Дэр блутикэ шпас»), написанной около 1914 года и опубликованной в 1923 году. Тевье-молочник оплакивает судьбу Бейлиса, который «муки принимал за чужие грехи» [Шолом-Алейхем 1988–1990, 2: 237], и сам покидает свою родную Анатевку во время изгнания евреев из деревень. По мнению Мирона, Вайс ошибается, когда ищет исключительно сходство между двумя авторами, а потому приходит к неверному пониманию рассказа Шолом-Алейхема. Вспомним, что, критикуя «Страх влияния» Гарольда Блума [Blum 1973], Вайс отвергала чисто эстетические критерии литературного канона и предлагала вместо определения «еврейский литературный текст» определение «еврейский быт» [Wisse 2000: 351–402]. Она определяет современную еврейскую литературу как художественное изложение еврейской истории ХХ века. Мирон, в свою очередь, изучает полемику о еврейской культурной идентичности — со времен Черновицкой конференции (1908) и до настоящего времени 1 . Однако ни Вайс, ни Мирон не оценивают всей сложности художественных, языковых и культурных контекстов, общих как 1 О споре об определении народного еврейского языка, и в особенности о полемике К. Чуковского и В. Жаботинского по поводу характера русско-еврейской литературы, см. [Иванова 2005: 109–203; Natkovich 2012: 471–483]. Глава 3 Бабель и «Мудрецы Одессы» Одесса, в которой вырос Бабель, была крупным культурным центром российского еврейства, где еврейская жизнь кипела на трех языках: на русском, на идише и на иврите [Ципперштейн 1995]. Основанная в 1794 году, Одесса росла с феноменальной скоростью, чему способствовало и сильное желание Российской империи колонизировать северное солнечное побережье Черного моря. Французский градоначальник, де Ришелье, итальянская архитектура общественных зданий, иностранные жители и посетители и оперный театр сделали этот сравнительно молодой город совершенно космополитичным. Этот российский город, лишенный местечковых традиций, привлекал австрийских евреев, и через них в Одессу проникли идеи еврейского просвещения Гаскалы. В Одессе жили Моше-Лейб Лилиенблюм, продолжатель идей Моисея Мендельсона — родоначальника просветительского движения в Германии, и Лев Пинскер, автор «Автоэмансипации» («Selbstemanzipation», 1882), которая оказала глубокое влияние на поколение российских евреев, переживших погромы 1881 года. Именно в Одессе родилась русско-еврейская пресса, вдохновленная недолгими царскими реформами. Помимо журнала на иврите «Га-Мелиц» (1860) здесь издавались «Рассвет» (1860–1861), «Сион» (1861–1862) и «День» (1869–1871) [Вальдман 2008]. У одесситов был свой, индивидуальный стиль литературного письма на иврите — нусах Одесса. Наряду с Варшавой и Вильнюсом («литовским Иерусалимом») Одесса стала ведущим Глава 3 126 Илл. 16. Мудрецы Одессы: стоят справа налево — Бялик, Клауснер, А. М. Борисов; сидят справа налево — Левинский, Менделе Мойхер- Сфорим, Ахад-Га-Ам, Равницкий, Лилиенблюм, «Рав Цаир» (Черновиц) центром развития иврита, который возрождался как язык светской литературы, хотя на нем говорила лишь небольшая группа энтузиастов-сионистов. В Одессе возродилась ивритская литература. Заметными фигурами в дискуссиях о еврейском национальном возрождении были Бен-Ами (М. Я. Рабинович) и Ахад-Га-Ам (Ашер Гинцберг). Между 1881 и 1921 годами вокруг издательств и журналов группировались писатели, в основном связанные с движением духовного сионизма Ахад-Га-Ама [Spicehandler 1985]. Национальный ивритский поэт Хаим Нахман Бялик активно участвовал в дея- тельности одесских ивритских книжных издательств вместе с И. Х. Равницким и И. Клаузнером, а историк С. М. Дубнов и «дедушка» идишской литературы Менделе Мохер-Сфорим (Ш. Я. Абрамович) оказали огромное влияние на развитие новой Глава 4 Миф и истина История как мидраш Миф в произведениях Бабеля создает иллюзию эпоса, в то же время высмеивая его, привнося новаторские интерпретации истории, раскрывая неожиданные истины. Для Бабеля исторические и религиозные мифы были тонким средством проведения аллегорических параллелей, а также создания ироничных намеков на моральное послание. По сути, это мидрашный подход к истории, следующий древней еврейской литературной традиции, которая творчески развивает библейский и исторический нарратив, обычно для экзегетических или гомилетических целей, и в игровой форме опирается на интертекстуальные, вербальные и семантические ассоциации. Часто в чтение знакомых историй привносится новый, современный смысл, или же библейские тексты приобретают неожиданный уровень образного значения, превращая библейских персонажей в живых людей. Как показал Даниэль Боярин, мидраш, библейский метакомментарий, который является частью знаний Талмуда, по своей сути интертекстуален и устанавливает закодированную двойственность между экзегетическим текстом и цитируемым или упоминаемым отрывком. Мидраш заполняет пробелы в библейских текстах, рассказывая историю, которая наполняет конкретикой моральные и религиозные значения, — это герменевтика, когда простой смысл прочитывается гомилетически или образно, но также проводятся неожиданные исторические аналогии [Boyarin 1990: Глава 4 148 1 57] . Модус мидраша не только воздействует на еврейское воображение во времена культурных репрессий (например, римлян или царей), но и характеризует то, как развивался и обновлялся канон еврейской литературы. Во взгляде Бабеля на историю есть нечто, что мы могли бы назвать мидрашем. Ключ к бабелевскому взгляду на историю через призму мидраша мы находим в творчестве польского живописца из рассказа «Пан Аполек», который впервые был напечатан в «Известиях Одесского губисполкома» в январе 1923 года, а потом переиздавался в «Красной нови» «попутчика» Воронского в декабре 1923 года, наряду с другим эстетическим кредо Бабеля — «Линия и цвет», в которой также описывается своеобразный способ ви́дения мира. Подзаголовок «Миниатюры» связывает художественную тему с формой графической иллюстрации к более крупному тексту. Однако идеологическая направленность каждого из этих текстов принципиально отлична от ясных политических воззрений, от линии партии, преодолевающей недостатки размытого романтического воображения Керенского. Одновременно Бабель публиковал рассказы в «ЛЕФ» Маяковского, хотя они и не совсем вписывались в литературную линию кубофутуристов, а «линия» (партийная и художественная) очевидно обсуждалась на его страницах с марксистской точки зрения на историю, как в концовке рассказа «Линия и цвет», в противоположность воображаемому миру у Керенского и Аполека. «Пан Аполек» представляет нам первую непосредственную встречу Лютова с западным искусством и культурой, которые соблазняют его мифической версией реальности, открывающей тем не менее глубокие истины. «Пан Аполек» воспринимается 2 как ключ к христианскому прочтению «Конармии» . Но отношение к католицизму в этом рассказе иронично, что соответствует русским стереотипам о поляках и иезуитах, которых рассказчик считает хитрыми и коварными. В рассказе изображается картина не только богатой западной культуры, которая незнакома 1 См. также [Вайскопф 2017]. 2 См. [Есаулов 1995; Хетени 1981]. Глава 5 Русский Мопассан Литературный мессия В своем программном очерке 1916 года «Одесса» Бабель смотрит на юг России, на солнечную Одессу, где он родился в 1894 году, как на единственный город, способный дать рождение столь необходимому русскому Мопассану: ...думается мне, что должно прийти, и скоро, плодотворное, животворящее влияние русского юга, русской Одессы, может быть (qui sait?) [кто знает?], единственного в России города, где может родиться так нужный нам, наш национальный Мопассан (Собрание сочинений, 1: 44). Это будет долгожданный российский литературный мессия, который устранит ледяную хватку русской петербургской традиции и принесет немного солнечного света на провинциальный север, который доминировал в русской прозе с ее этнографическими зарисовками повседневной жизни. Даже Горький, который вскоре станет покровителем и наставником Бабеля, воспринимается лишь как вестник певца солнца. «Чувствуют, — надо освежить кровь. Становится душно. Литературный Мессия, которого ждут столь долго и столь бесплодно, придет оттуда — из солнечных степей, обтекаемых морем» (Собрание сочинений, 1: 48). Думал ли Бабель о себе как о русском Мопассане, рожденном на солнечных берегах Черного моря? Это удивительная амбициозность для 24-летнего начинающего писателя, влачащего в Петрограде жалкое существование студента Психоневрологического института. Р усс к и й М о п асс ан 177 Мопассан, хотя он и считался в то время в России несколько декадентским писателем, признавался последним словом в искусстве рассказа. Чехов однажды сказал, что никто не сможет заменить Мопассана или превзойти его. Страсть к французской литературе Бабель приобрел у своего французского учителя, месье Вадона, а также познакомился с французской колонией в Одессе, хотя и небольшой, но влиятельной, основанной в первой половине XIX века: Он был бретонец и обладал литературным дарованием, как все французы. Он обучил меня своему языку, я затвердил с ним французских классиков, сошелся близко с французской колонией в Одессе и с пятнадцати лет начал писать рассказы на французском языке. Я писал их два года, но потом бросил: пейзане и всякие авторские размышления выходили у меня бесцветно, только диалог удавался мне («Автобиография». Собрание сочинений, 1: 35) 1 . Этот последний комментарий показателен, потому что диалог очень важен у Мопассана. Любовь к Франции и западной культуре Бабель позаимствовал прямо из космополитичной среды Одессы с ее портом, с кафешантанами (описанными в «Листках об Одессе», 1918) и итальянской оперой (описанной в «Ди Грассо», 1937). Когда 13-летний Бабель прочитал «Госпожу Бовари», его литературным образцом стал Флобер; позже это место занял ученик Флобера, Мопассан. Французский переводчик Бабеля рассказывает: Бабель сказал мне, что он читал и перечитывал Мопассана и Флобера; и что он ничего или почти ничего не знал о современных писателях. Я думаю, что это первичное образование имеет большое значение и объясняет многое. Вдобавок Бабель, никогда не интересовавшийся ни Прустом, ни Жидом, ни Полем Клоделем, пошел по путям французского духа и искусства, возвращаясь в прошлое [Parijanine 1928: 9–10]. 1 А. А. Вадон родился в Херсоне, в семье, происходившей из французского Прованса, а не из Бретани [Погорельская, Левин 2020: 37]. Глава 6 Пространство и самоидентификация в Гражданской войне Семиотика «Конармии» Многие читатели и исследователи «Конармии» (которые часто читают ее в цензурированной форме) не поняли моральной и политической позиции автора. Был ли Бабель преданным коммунистом, который с иронией писал о своих прежних идеологических слабостях в войне за социализм? На стороне Лютова или на стороне Гедали он был? В этой главе я докажу, что анализ этнической идентичности в «Конармии» может во многом прояснить построение идеологического конфликта в структуре и образах текста. Более того, если мы сравним современную советскую прозу о Гражданской войне на русском языке, а также рассказы о войне и революции на идише и иврите, мы лучше поймем контекст изображения Бабелем отчужденного еврейского интеллектуала. Ю. М. Лотман в своем новаторском исследовании семиотики художественного текста (в том числе изобразительного искусства и литературы) подчеркивает связь идеологического дискурса со структурированием сюжета и композицией в репрезентации воображаемого мира. Язык текста организует воображаемую вселенную в пространственную модель, которая отражает точки зрения, представленные в тексте, так что системы ценностей, принадлежащие главным героям, структурированы в бинарной оппозиции «близкий — далекий», «открытый — закрытый», Прост р а н ст в о и са м ои д е н т и ф и ка ци я в Гр аж д ан с ко й во й н е 197 «высокий — низкий», а также метафизически «ценный — неценный», «хороший — плохой», «смертный — бессмертный», «свой — 1 чужой» [Лотман 1970: 267] . Лотман использует терминологию, связанную с абстракцией пространства в физике и математике, но эти бинарные оппозиции явно вытекают из структурной антропологии и, в частности, из работ Клода Леви-Стросса, хотя Лотман также опирается на русских формалистов: Шкловского, Томашевского и Проппа. Пример бинарной оппозиции «свой — чужой» особенно важен для семиотики пространственного моделирования, которое концептуализирует идентичность с точки зрения религиозных, моральных и социальных систем ценностей и идентичности. Если старосветские помещики у Гоголя перемещаются в круговом пространстве защищенного домашнего уюта, то «Тарас Бульба» связан с выходом на просторы природы; опасность исходит из замкнутого мира и угрожает миру снаружи [Лотман 1970: 278–279]. Конфликтная картина мира Лютова точно так же организована в бинарную оппозицию «я» (свой) и «другой» (чужой) между этически и этнически определенными пространственными моделями. Казаки принадлежат внешнему миру природы, свободы и насилия, тогда как евреи неизменно связаны с внутренним миром интеллекта и культуры, мертвым прошлым, пассивностью и выхолащиванием. Развивая концепцию «семиосферы», Лотман подчеркивает универсальность границы в культурных моделях, особенно в фундаментальных текстах, которая маркирует пространство как чужое или свое в бинарной оппозиции «верх — низ», «внутреннее — внешнее». Это переходное пространство между конфликтными зонами, но оно также действует как фильтр, конструирующий отношения центра и периферии, себя и чужого 2 в культурной идентичности [Lotman 1990: 131–142; Лотман 2000] . 1 О бинарных оппозициях в языковых модулирующих системах см. [Иванов 1965: 156–175]; см. также [Sicher 1986]. 2 Обобщение теории Лотмана о моделировании романного пространства и ее философский контекст см. в [Löve 1994: 29–45]. О нарративной текстовой модели в «Конармии» см. [Van Baak 1983]. Глава 7 Вуайерист в колхозе Жатва террора В 1920 году, как предполагает одесская журналистка Елена Каракина, Бабель пошел на войну, во многом подражая Иосифу Флавию в романе Леона Фейхтвангера: еврейскому генералу, перешедшему на сторону римлян и выступающему в качестве летописца событий, чтобы стать свидетелем самой ужасающей жестокости, не выдавая своего сочувствия и родства с жертвами [Каракина 2006: 155]. Однако, если этическая позиция Иосифа Флавия остается спорной, то не может быть никаких сомнений относительно симпатий Бабеля в его «Дневнике» 1920 года, и нам не следует заблуждаться относительно моральной позиции автора «Конармии». Но рассказы Бабеля о коллективизации (кото1 должны были войти в книгу «Великая Криница») представляют читателям тревожные вопросы об этике повествования и дают тяжелое впечатление отсутствия авторской позиции. К началу кампании насильственной коллективизации и индустриализации у Бабеля не могло быть никаких заблуждений, несмотря на весь его идеализм. И все же он редко раскрывал своим близким друзьям свои опасения о содеянном во имя строительства социализма. Бабель имел возможность вблизи наблюдать сельскую жизнь в Молоденово, где его жизнь была идиллической, как из-за близо1 О месте в творчестве Бабеля рассказов о коллективизации см. [Смирин 1967а; ינורהא Поварцов 1989; Ковский 1995; 1975]. Глава 7 238 сти к Горькому, так и из-за спокойствия, которое давала ему бесперебойная работа, не говоря уже о купании в Москве-реке летом. Иногда он брал косу и помогал собирать урожай. Крестьяне ласково называли его Исаем Имуиловичем, и он некоторое время работал секретарем сельсовета. В феврале 1930 года Бабель уехал из Киева, чтобы совершить поездку по Бориспольскому району Киевской области, местам, где сплошная коллективизация преобразовывала советское сельское хозяйство (письмо от 16 февраля 1930 года, отправленное из Киева А. Г. Слониму. Собрание сочинений, 4: 277). Своему одесскому однокашнику Исаю Лившицу он писал из Борисполя 20 февраля 1930 года, что считает этот район сплошной коллективизации в высшей степени интересным («Höchst interessant») [Погорельская 2007: 73]. Через месяц Бабель вернулся в Киев больной и измученный. Его друг М. Ю. Макотинский, работавший с ним на киностудии ВУФКУ, в это время ожидал ареста и был до смерти напуган бешеным стуком в дверь его квартиры среди ночи. Лишь через некоторое время он открыл дверь и обнаружил Бабеля, покрытого снегом и дрожащего от холода. Бабель следил за процессом коллективизации и был потрясен тем, что видел в одной деревне за другой: «Вы себе представить не можете! Это непередаваемо — то, что я наблюдал на селе! И не в одном селе! Это и описать не2 Я ни-че-го не по-ни-маю!» [Макотинский 1989: 105] . После наблюдения за кампанией коллективизации и перед возвращением в Москву в апреле Бабель посетил стройку огромного промышленного комплекса на Днепре и в последующие годы объезжал шахты, фермы и заводы по всей стране. Без сомнения, Бабель, как и многие другие, верил в идеалы революции и не мог не видеть огромных преобразований Советской России в современное индустриальное государство, но он не мог закрывать глаза на ужасающие человеческие жертвы. 2 В нецензурированной версии, посмертно опубликованной на иврите, Макотинский утверждает, что Бабель отказался от крупного гонорара за написание статьи о коллективизации и по собственному побуждению поехал в села Киевской области [יקסניטוקמ 1984]. Список иллюстраций На обложке: И. Бабель, 1929–1930 годы 1. Бабель со своим отцом. Николаев, 1902 год 2. Бабель и его товарищи по училищу 3. Беня Крик. Рисунок Эдуарда Багрицкого 4. Евреи Житомира, убитые польскими погромщиками в 1920 году 5. Первая конная армия, 1920 год 6. Шуточный комментарий к газетной полемике между Буденным и Горьким в журнале «Чудак», 1 декабря 1928 года. Фото из журнала «Чудак», № 1 за 1928 год. С. 14 7. Бабель с сестрой Марией в Бельгии, 1928 год 8. Бабель и Женя. Идельсбад, Бельгия. 1928 год 9. Бабель и Натали, 1933 год 10. Бабель и его сын Михаил, 1927 год 11. Молоденово, 1931 год 12. Бабель, Михаил Кольцов, Андре Мальро и Горький. Феодосия, Крым, 9 марта 1936 года 13. Бабель и Эйзенштейн, 1936 год 14. Фото Бабеля после ареста, сделанное в НКВД, 1939 год 15. Протокол Политбюро: решение о расстреле Бабеля и других «врагов народа», подписанное Сталиным. 17.01.1940 16. Мудрецы Одессы 17. «Багинэн» (1919), обложка книги Иосифа Чайкова 18. «Брешит» (1926), обложка книги Иосифа Чайкова 19. Дом Бялика, Малая Арнаутская улица, Одесса 20. Памятник А. С. Пушкину, Одесса 21. К. С. Петров-Водкин. «1918 год в Петрограде» 22. Две версии карикатуры Бориса Ефимова, основанной на рассказе «Мой первый гусь», 1932 год. 23. Фридрих Эрмлер. «Обломок империи», 1929 год (кадр из фильма) 24. «СССР на стройке». 1936. № 3. Выпуск посвящен киевским колхозам. Худ. В. Фаворский, план и текст И. Бабеля 25. Раскулачивание крестьян. Советский плакат, 1930 год Библиография произведений И. Э. Бабеля Цель этой библиографии произведений Исаака Бабеля — представить как можно более полную картину сохранившегося корпуса произведений Бабеля. Это непростая задача. Во время ареста в мае 1939 года рукописи Бабеля были конфискованы и с тех пор так и не были обнаружены. В 1930-е годы советские журналы анонсировали публикацию рассказов, которые мы знаем только по названиям. Бабель, по слухам, работал над романом о ЧК, который фактически мог быть продолжением пьесы «Мария». Возможно, мы никогда не узнаем, сколько текстов написал Бабель. Условия, в которых он работал, и его собственные манипулятивные отношения с редакторами делают любые заявления о масштабах его неопубликованных работ спекулятивными. Более того, цензура в Советском Союзе как при его жизни, так и после его смерти приводила к искажению или сокрытию текстов. Даже после посмертной реабилитации Бабеля в 1954 году Эренбургу стоило больших усилий опубликовать в 1957 году его избранные произведения. После ареста в 1965 году А. Д. Синявского (занимавшегося публикацией архивных материалов) редактор несколько расширенного издания 1966 года признавал, что писать о Бабеле нелегко. Немного большая подборка была опубликована в том же году в Кемерово, а не в Одессе (как планировалось), из-за опасений, что такая публикация создаст впечатление независимого одесского еврейского голоса. Все нецензурированные издания «Конармии» (то есть до 1931 года) в 1973 году все еще находились в списке запрещенных в СССР книг. Подавление диссидентской и еврейской культурной деятельности, а также реакционная атмосфера брежневских лет сделали дальнейшую публикацию в СССР сложной. Бабель оказался в серой зоне, появлялись лишь спорадические публикации материалов в среднеазиатских журналах, вдали от бдительного ока Москвы. Перестройка ослабила некоторые ограничения, и начиная с 1989 года стали издаваться новые сборники, хотя существовало неко- Эфраи м Зи хе р 262 торое противодействие по националистическим и идеологическим мотивам; только в конце советского периода появилось двухтомное собрание сочинений. Это издание, как и последующие постсоветские сборники, выходившие в России, было основано на последнем сборнике рассказов Бабеля, вышедшем при его жизни, в 1936 году. В этих сборниках рассказы, за исключением «Конармии» и «Одесских рассказов», обычно организованы в хронологическом порядке, хотя и не всегда в соответствии с фактической датой сочинения. Однако в четырехтомном издании 2006 года произведения тематически перегруппированы, а переписка публикуется не в полном объеме. Остается надеяться, что аннотированное научное пятитомное собрание сочинений Бабеля, готовящееся Е. И. Погорельской, исправит эти недостатки. Моя библиография произведений Бабеля, следующая за попытками восстановить корпус путем реконструкции циклов и книг, запланированных Бабелем, дает тем самым более четкое представление о развитии его творчества. 1. Ранняя проза (1913–1918) Бабель не переиздавал свои ранние произведения, а в «Автобиографии» представил более политкорректную версию, датированную появлением его рассказов в Москве в 1923–1924 годах. • «Старый Шлойме» // Огни [Киев]. 1913. 9 февраля. С. 3–4. • «Три часа дня». Неполная и недатированная рукопись с дореволюционной орфографией. Редактированная версия: Филологический сборник [Алма-Ата]. 1971. № 10. С. 46–47. • «Детство. У бабушки». Неоконченная рукопись датирована: Саратов, 12 декабря 1915. Опубликовано в: Литературное наследство. 1965. № 74. С. 483–488. См. связанные рассказы о детстве в разделе «История моей голубятни» ниже. • «Мама, Римма и Алла» // Летопись. 1916. № 11. С. 32–40. • «Элья Исаакович и Маргарита Прокофьевна» // Летопись. 1916. № 11. С. 41–44. Большинство повторных публикаций — под названием «Илья Исаакович и Маргарита Прокофьевна». • «Шабос-нахаму» // Вечерняя звезда [Петроград]. 1918. 16 марта. С. 2–3; с подзаголовком: «Из цикла “Гершеле”». Русскоязычная адаптация идишского фольклора, «Ди майсэ мит шабос нахаму» одной из версий анекдотов о легендарном Гершеле Острополере, жившем в XVIII веке шуте при дворе хассидского ребе. Вторичные источники Александров 2011 — Александров Р. Волшебник из Одессы: по следам Исаака Бабеля. Одесса: Пласке, 2011. Андрушко 1995 — Андрушко Ч. Платонов и Бабель: Новые Дон Кихоты // Studia Rossica Posnaniensia. 1995. Vol. 26. P. 39–49. Асеев 1926 — Асеев Н. Не скучайте на титрах! // Советский экран 1926. № 8. С. 14. Багрицкий 1936 — Багрицкий Э. Г. Альманах / под ред. В. Нарбута. М.: Советский писатель, 1936. Бар-Йосеф 1990 — Бар-Йосеф Х. Бялик и русская поэзия // Ариэль. 1990. № 3. С. 24–49. Бар-Селла 2018 — Бар-Селла З. Сюжет Бабеля. М.: Неолит, 2018. Батюшков 1934 — Батюшков К. Н. Сочинения / под ред. Д. Д. Благого. М.: Academia, 1934. Бахтин 1990 — Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1990. Бейдер 2004 — Анекдоты от Гершеле Острополера: классический еврейский юмор / Сост., пер. с идиша Х. Бейдера. Иерусалим; М., 2000. Белая 1989а — Белая Г. А. Конармия И. Бабеля: вчера и сегодня // Белая Г. Дон Кихоты 20-х годов: «Перевал» и судьба его идей. М.: Советский писатель, 1989. С. 149–169. Белая 1989б — Белая Г. А. Третья жизнь Исаака Бабеля // Октябрь. 1989. № 10. С. 185–197. Белая 1995 — Белая Г. А. На новый уровень исследования // Вопросы литературы. 1995. № 1. С. 96–97. Белая 2002 — Белая Г. А. Дон Кихоты революции — опыт побед и поражений. Изд. 2-е, допол. М.: РГГУ, 2002. Белов 1970 — Белов А. «Когда герои Шолом-Алейхема объясняются на языке Молдаванки...» // Мастерство перевода. 1970. № 7. С. 453–458. Вто р и ч н ы е и сто ч н и к и 291 Берков 1989 — Берков M. М. Мы были знакомы с детства // Воспоминания о Бабеле / Сост. А. Н. Пирожкова, Н. Н. Юргенева. М.: Книжная палата, 1989. С. 203–208. Брудер-Коган 2000 — Брудер-Коган М. Полемика об интертитрах вообще и об интертитрах в «Еврейском счастье» — в частности // Киноведческие записки. 2000. № 48. URL: http://www.kinozapiski.ru/ru/article/sendvalues/541/ (дата обращения: 11.05.2024). Буденный 1924 — Буденный С. М. Бабизм Бабеля из «Красной нови» // Октябрь. 1924. № 3. С. 196–197. Будницкий 2005 — Будницкий О. В. Российские евреи между красными и белыми (1917–1920). М.: РОССПЭН, 2005. Булгаков 1978 — Булгаков М. А. Белая гвардия; Театральный роман; Мастер и Маргарита. Л.: Художественная литература, 1978. Бялик 1964 — Бялик Х. Н. Стихи и поэмы [1922]. Новое издание. Тель-Авив: Двир, 1964. Вайс 2008 — Вайс Р. Современный еврейский литературный канон: Путешествие по языкам и странам / Под ред. З. Л. Копельман; пер. с англ. Н. Рохлиной. Иерусалим: Гешарим; М.: Мосты культуры, 2008. Вайскопф 2017 — Вайскопф М. Между огненных стен: Книга об Исааке Бабеле. М.: Книжники, 2017. Вальдман 2008 — Вальдман Б. Русско-еврейская журналистика (1860–1914): литература и литературная критика. Рига: Центр изучения иудаики Латвийского университета, 2008. Верникова 2020 — Верникова Б. Л. Пришедший из забытья: русско-еврейская литературная Одесса: эссе, статьи, интервью. Одесса: Optimum, 2020. Вешнев 1924 — Вешнев В. Г. Поэзия бандитизма // Молодая гвардия. 1924. № 7–8. С. 274–280. Воронский 1925 — Воронский A. К. И. Бабель // Литературные типы. М.: Круг, 1925. С. 99–118. Гандлевский 2009 — Гандлевский С. Гибель с музыкой (о Бабеле) // Знамя. 2009. № 9. С. 187–197. Гехт 1989 — Гехт С. У стены Страстного монастыря в летний день 1924 года // Воспоминания о Бабеле / Сост. А. Н. Пирожкова, Н. Н. Юргенева. М.: Книжная палата, 1989. С. 54–63. Гиленсон 1991 — Гиленсон В. Бабель — Хемингуэй // Сюжет и время: Сборник трудов к семидесятилетию Георгия Васильевича Краснова. Коломна: Коломенский педагогический институт, 1991. С. 156–159. Предметно-именной указатель Адлер Яков П. 121 Азеф Евно 68, 276 Акива, рабби 23 Александр I 158 Александров Григорий Васильевич 102, 275 Альтер Роберт 141 Альтман Натан 142 Апанасенко Иосиф Родионович 48, 218 Аполлинер (Костровский) Гийом 149 Аронсон Борис Соломонович 142 Ахад-Га-Ам (Ашер Гинзбург) 112, 126, 142 Ашдод 16 Баал-Махшовес (Исраэль Исидор Эльяшев) 110, 121 Бабель (Гронфейн) Евгения (Женя) Борисовна 36, 50, 67 Бабель Исаак Эммануилович, passim детство 30–36, 58–66 в Первой конной армии 46–58, литературная карьера 26, 53–58, 108 на Румынском фронте 40 в Париже 33, 41, 67–71, 73, 81, 87, 88, 93, 95, 100, 191, 193, 194, 259 молчание 10, 11, 46, 77–94, 109, 190 арест и заключение 96–102, 104–106, 108, 109, 123 казнь 104, 105 реабилитация 98, 106, 107, 124 Произведения: Автобиография 31, 32, 35, 36, 38, 40, 46, 82, 177, 190, 262, 278 Аргамак 52, 145, 211 Баграт-Оглы и глаза его быка 41 Беня Крик 45 Берестечко 137, 149, 222 В подвале 32, 48, 162 В щелочку 40, 209, 257 Вдова 221 Вдохновение 263, 285 Великая Криница 29, 76, 81, 86, 237, 239, 253, 273, 274, 286 Вечер (1918) 40, 41, 192 Вечер (из книги Конармия) 219 Вечер у императрицы 41, 59, 172 Эфраи м Зи хе р 310 Гапа Гужва 239, 242, 250, 256, Кольцо Эсфири 43, 269, 289 258, 273, 285 Коля Топуз 86, 273 Гедали 78, 132–134, 192, 232 Комбриг два 218, 267 Грищук 268 Конармия 27–29, 43, 44, 46, Гюи де Мопассан 28, 59, 94, 50–53, 55–58, 65, 76–80, 86, 88, 179–181, 186–189, 191, 193, 194, 106, 107, 117, 121, 128, 129, 134, 272, 278, 280 137, 138, 141, 143, 145, 148, 149, Дворец материнства 175, 263 154, 156, 159, 160, 163, 164, Детство. У бабушки 34, 59, 63, 196–199, 209–213, 217–219, 180, 262, 271 221–224, 233, 235–237, 245, 253, Демидовка, черновик 164 257, 258, 261, 262, 264–269, 271, Ди Грассо 59, 177, 194, 272, 282 275, 283–289 Дорога 41, 59, 145, 171, 173, Конец богадельни 44, 167, 251, 223, 257, 270, 272 270, 284 Еврейка 145, 259, 273, 286, 287 Конкин 140, 267 Закат, пьеса 18, 75, 124, 129, Концерт в Катериненштадте 167, 169, 171 150, 264, 271 Закат, рассказ 9 Король 43, 160, 269, 283 Иван-да-Марья 24, 46, 253, Костел в Новограде 151, 155, 284, 285 159, 199, 266 Иваны 221, 268, 271 Линия и цвет 42, 141, 148, 182, Измена 268 271, 283–285 Иисусов грех 19, 41, 160, 270, Листки об Одессе 118, 177, 283–285 263, 287 История лошади 193 Любка Казак 167, 269, 283 История моей голубятни, Мама, Римма, Алла 39, 257, цикл 32, 59, 202, 262, 271, 272 262, 274, 285 История моей голубятни, Мария 75, 124, 173, 175, 261, рассказ 55, 61–64, 81, 86, 108, 264, 280, 285–287 129, 272 Мои листки 263, 271, 286 Их было девять 50, 51, 207, Мой первый гонорар 93, 186, 208, 210, 269 188, 271 Как это делалось в Одессе 45, Мой первый гусь 201–206, 216, 65, 170, 269, 283, 284 228, 266, 284 Карл-Янкель 46, 81, 145, 194, На поле чести, цикл 224, 264 212, 270, 284, 285 На поле чести, рассказ 47, 191, Кладбище в Козине 52, 138, 192, 264, 286 166, 267, 283 Начало 39, 285 Колывушка 247, 250, 273, 274 Нефть 76, 256, 274, 284, 285